Виннету - Страница 13

На победные кличи не было времени, потому что скакавшего по другой стороне долины Сэма Хокенса преследовал бык не меньших размеров, чем тот, которого я только что убил. А как известно, в скорости бизон не уступает лошади и в ярости преследует свою жертву по пятам. Конь Сэма выдохся, скакал все медленнее, и бык, казалось, вот-вот настигнет его.

Я поскорее зарядил оба ствола и кинулся на помощь Сэму, даже не удостоверившись, мертв ли мой бизон. Хокенс заметил меня и развернул коня в мою сторону, совершив тем самым роковую ошибку: теперь его конь был открыт для нападения. Нагнув голову, бизон одним махом подцепил коня вместе с всадником на рога и, швырнув их на землю, принялся остервенело бодать.

Меня отделяло от них не менее ста пятидесяти шагов, но медлить было нельзя. Разумеется, вернее было стрелять с более близкого расстояния, но опоздай я на секунду, и Хокенс бы погиб. Делать нечего: даже если не попаду точно в цель, то хоть отвлеку разъяренное чудовище от моего друга. Остановившись, я прицелился быку под левую лопатку и выстрелил. Тот поднял голову, будто прислушиваясь, медленно повернулся, заметил меня и бросился в мою сторону, но движения его замедлились. Перезаряжая ружье, я видел краем глаза, как на меня надвигается живая гора. Вот он уже в тридцати шагах! Раненый бизон явно терял силы и бежал все медленнее, но все же расстояние между нами сокращалось. Я уже отчетливо различал налитые кровью глаза на мощной, пригнутой к земле голове. Казалось, сам неотвратимый рок надвигается на меня.

Встав на колено, я прицелился. Мое движение заставило быка поднять голову, его глаза оказались на уровне прицела, и я, не теряя ни секунды, выстрелил из обоих стволов. Короткая дрожь пробежала по телу, и исполин грянулся оземь. Я было бросился к кругу, но Сэм собственной персоной стоял уже рядом со мной. Слава Богу, жив!

– Вы не ранены?

– Вовсе нет! – ответил он. – Только болит правое бедро… Или левое?

– А конь?

– Бедняге уже не помочь. Он, правда, еще дышит, но бизон вспорол ему живот. Надо бы пристрелить, чтобы бедное животное не мучилось! А что с бизоном?

– Сейчас посмотрим.

Подойдя к быку, мы убедились, что он не дышит.

– Ну и досталось же мне от этого старого разбойника! Корова обошлась бы со мной нежнее. Впрочем, от быков трудно ожидать, чтобы они вели себя как изысканные леди, хи-хи-хи!

– С чего это он вдруг так на вас взъярился?

– А вы разве не видели?

– Нет.

– Я застрелил корову, но не смог справиться с конем и налетел на быка. Тот и принялся за меня всерьез. Правда, я послал ему пулю из второго ствола, но это его не остановило; он принялся напропалую ухаживать за мной, а я никак не мог ответить ему взаимностью. Негодник так распоясался, что даже не дал мне перезарядить ружье, и я отбросил бесполезную железку. Двумя руками я успешнее правил конем, чтоб мне лопнуть! Бедная кляча старалась изо всех сил, но это нас не спасло.

– А все потому, что вы коня повернули. Ехали бы по дуге – и не подставились бы быку.

– Гляди-ка! Гринхорн, а как здраво рассуждает!

– Что ж, и от гринхорнов тоже польза бывает.

– Справедливо. Если б не вы, лежать мне сейчас с распоротым животом, как и моей лошади. Пойдемте-ка к ней!

Несчастное животное было мертво. Сэм со вздохом снял узду и седло:

– Придется самому стать лошадью и взгромоздить седло на спину. Вот что бывает, когда напорешься на быка!

– Как же вы теперь обойдетесь без коня?

– Не волнуйтесь, поймаю себе какую-нибудь лошадку.

– Мустанга?

– Да. Бизоны уже появились, значит, вскоре жди и мустангов.

– Я с вами, ладно?

– Конечно. И это вам надо познать. А теперь идем посмотрим, как там наш бычок. Такие мафусаилы. обычно очень живучи.

Но бык был уже мертв, и только сейчас по достоинству можно было оценить его гигантские размеры.

Сэм поглядывал то на меня, то на бизона и качал головой.

– Непостижимо, просто непостижимо, – отозвался он наконец. – Вы хоть знаете, куда попали?

– Ну и куда?

– В самое нужное место. Опасное животное! Я бы десять раз подумал, прежде чем приставать к такому исполину. Знаете, кто вы?

– Кто?

– Самый легкомысленный человек на свете.

– Ого!

– Да, да, самый легкомысленный!

– Чем-чем, а легкомыслием я никогда не страдал.

– Значит, с сегодняшнего дня стали. Ясно? Я же строго-настрого запретил вам выходить из кустов и лезть к бизонам. Почему вы не послушались?

– Сам не знаю.

– Выходит, совершаете поступки, не задумываясь? Без всякой причины? Это ли не легкомыслие?

– Думаю, нет. Наверняка я о чем-то думал. И причина была.

– Какая же?

– Вы мне приказали, а я приказов не терплю.

– Даже если вас из добрых побуждений предостерегают от опасностей, вы упрямо лезете на рожон!

– Не для того я отправился на Дикий Запад, чтобы отсиживаться в кустах!

– Прекрасно! Но не забывайте: вы гринхорн, значит, надо быть осторожным. А коль скоро нарушили мой приказ, почему выбрали именно этого огромного бизона, а не молодую корову?

– Да как-то не по-рыцарски…

– По-рыцарски? Вы что ж, возомнили себя рыцарем, чтоб мне лопнуть, хи-хи-хи!

И он схватился за живот, а вволю насмеявшись, продолжал:

– Чтобы стать Баяром или Роландом, надо совершить множество подвигов, а потом влюбиться в бизониху и каждый день на закате ждать свидания с возлюбленной. Тогда, может быть, в один прекрасный вечер, вы и окажетесь… желанной добычей койотов и грифов… в виде трупа. Зарубите себе на носу, настоящий вестмен никогда не раздумывает, по-рыцарски он поступает или нет, главное будет ли польза.